Хлестаков, как известно, соврал насчет личного знакомства и с Пушкиным-человеком, не догадываясь о существовании Пушкина-поэта. А вот мы разве не врем себе, вспоминая раз в год Александра Сергеевича и пытаясь понять, что он такое для нас? Понятно, что он для нас навсегда Пушкин. Понятно, что Александр Сергеевич. Понятно, что в окружении громадных рекламных щитов стоит он, опустив голову, с чугунным цилиндром в руке посреди равнодушной к нему и загазованной площади. А еще он для нас кто, кроме памятника и автора сказки «О попе и его работнике Балде»? И тут, наверное, возникает образ какого-нибудь Рюхина из «Мастера и Маргариты»: «Вот пример настоящей удачливости… - тут Рюхин встал во весь рост на платформе грузовика и руку поднял, нападая зачем-то на никого не трогающего чугунного человека. – Какой бы шаг он ни сделал в жизни, что бы ни случилось с ним, все шло ему на пользу, все обращалось к его славе! Но что он сделал? Я не постигаю… Что-нибудь особенное есть в этих словах: «Буря мглою…»? Не понимаю!..»
А мы? Мы всегда постигаем, что же такого особенного в этих словах? Что он такого непревзойденного сделал для нас? И зачем он, «большой оригинал», всего лишь тридцати семи лет отроду в февральском лесу под Петербургом сходился в смертельном поединке с тем огромным французом?
И забываю мир – и в сладкой тишине
Я сладко усыплен моим воображеньем,
И пробуждается поэзия во мне:
Душа стесняется лирическим волненьем,
Трепещет и звучит, и ищет, как во сне,
Излиться наконец свободным проявленьем.
215 лет назад родился Александр Сергеевич Пушкин
