Как оплатить за царственный цветок
Анна Ахматова
Горизонты иногда за нашей спиной
Тонино Гуэрра
Уход — это путь возвращения.
Сам Тонино не называл «смерть» по имени. Он говорил: «Я перехожу из одной комнаты в другую». Он прав. Смерть бесповоротна, а у него впереди долгая и славная жизнь. Просто мы остались без его физического, живого дыхания, взгляда незабываемого и совсем особого. Это и есть потеря. И еще. Он больше не сделает фонтанов, не смастерит шкафов, игрушек, кувшинов, не нарисует еще одну бабочку. Он не напишет новые пьесы и сценарии, не нарисует чудесные, как аромат травы забвения, картины. Не преобразит своей рукой мир и не спросит: «Ты сясливи?» А я спрошу: «А ты?» А он скажет: «Я сегодня сясливи». Тонино радуется любому чужому успеху: «Это феноменально!»
Он трудится как крестьянин, с утра до вечера, постоянно. Неустанно рисует, делает коллажи, лепит из глины, пишет… До самого последнего дня Тонино писал сценарий, принимал мэров Романьи, интересовался всем на свете: от личной жизни друзей до мировой политики.
Он сам и все пространство вокруг него — дом, сад, город — являлись, становились художественной формой, воплощением идей и воображения этого поистине гениального художника и поэта.
О Тонино Гуэрра следует сказать: «Он был поэт». Где поэзия не стихосложение, но универсальная форма целостного проживания жизни во всем и до конца, включая Музу — жену Лору Гуэрра.
Покой? Отрешенность? О, нет! Скорее нескончаемая пьеса Пиранделло. Хлопают двери. Действующие лица (все) входят, выходят, и все со своими репликами в драматургии фантастического спектакля — жизни. Атанелла стоит руки в бок и орет так, будто конец света. На самом деле утверждается меню обеда и чем заправлять бульон. У великого друга Джани (он Дон-Кихот буквально и одновременно Санчо Пансо Тонино) вопросы более сложные и тонкие, но все же ежедневные (и не один раз на дню). Всего не перечесть.
В последний раз я уезжала рано. Около девяти часов утра зашла проститься. Тонино был одет шикарно. В двух рубашках — одна вытерто-голубая, а другая сложно-розовая, в шикарном синем блейзере и бархатных брюках. Он был очень элегантен и красив. Мы простились, чтобы никогда в этой материи уже не встретиться.
Но хочется сказать о чем-то главном в нем, в его личности, творчестве. Тонино несомненно является примером удивительно гармоничной и цельной личности. В Италии, вероятно, такой тип поэта и гения еще случается. В России — никогда, в силу исторической ментальности и климата. Благодатная, цветущая красота Италии, латинская продленность культуры, крестьянская наследственность плюс богоодаренность творят чудеса гармоничной целостности личности. Но Тонино был сложным инструментом. Его сознание всегда было на тонкой грани реальности и сна, жизни и «зазеркалья», изумительной утонченности чувственного понимания красоты в разрушении, исчезновении, возрождении. Как он описывает красоту старых стен, сколько видит оттенков в увядающей природе? «Мертвый город подобен расстроенному музыкальному инструменту». «Наша жизнь — это подвешенный шаг в пустоте». «Осенью первый лист опадает с оглушительным шумом, потому что с ним падает весь год». «Пыль оседает на предметах, даже если они бесценны». Он пишет о звуке тишины, о музыке мира в любом проявлении ее цвета и формы; о чудесном листе, оберегающем от молний. Его герои нежны, подлунны и детски уязвимы.
Вспомните все сценарии Тонино. «И корабль плывет…» с Федерико Феллини, «Фотоувеличение» с Микеланджело Антониони и вообще все, что им написано для кино. Где вы видели хеппи энд? Не говоря уже о любви и соавторстве с Андреем Тарковским. Какая трагичность в глубине самопознания! Прочитайте поэму Гуэрра «Мед» о гибели крестьянской цивилизации. О том же «Сады Елисея», только с еще большим ощущением апокалиптичности, финальной трагедии бытия. Или поэму о финале высокого романтизма любви «Профиль князя». В тонком скольжении его поэтического гения по грани пантеизма и апокалиптичности особо обостренное чувство красоты, эстетической утонченности и того, о чем всегда предупреждали поэты и мудрецы — memento mori.
Какой праздник, какое ликование света и воды в его фонтанах. Как прочно и на века сколочено уникальное дерево шкафов. И тут же, одновременно, — учитесь слушать тишину. Она бывает оглушительной. Любите и берегите любовь каждым атомом своего чувства. Она хрупка и, «к сожалению, настоящие слова прячутся под языком» (Тонино Гуэрра).
Этот талант Тонино Гуэрра — скольжения по грани — делает его ясно видящим людей, политику и особенно самое хрупкое, что есть — любовь и красоту мира в непрерывности и разнообразии его сотворения.
Тонино умер 21 марта в 9 часов 30 минут в Сантарканджело, где родился 16 марта 1920 года. Лора родилась 20 марта, и Тонино подарил ей этот день, чтобы не омрачать его своим уходом «в другую комнату».
Урну с его прахом замуруют в самой высокой точке сада, в стене, которая осталась с древних времен и ограждала замок герцога Малатеста. С одним из Малатеста — Сигизмондо — Тонино вел дискуссии, волновался так, как если бы не было пятисот лет между ними. Для него движение истории, как и любой материи мира, сиюминутно и непрерывно. С той точки своего сада он будет видеть прекрасную Романью. Внизу у стены Тонино давно поставил каменные скульптурные памятники своим друзьям, среди которых и Федерико, и Микеланджело, и Белла. С ними будет и он.
«Мой дом стоит так высоко, что до него доносится кашель Бога».
Автор: Гуэрра Тонино
Раздел: Самые новые
На эту книгу не было комментариев.
