Благодаря чистой случайности, а как же еще начинаются исторические романы с головокружительным детективным сюжетом, герои попадают в один из самых не изученных (или хорошо скрываемых!) периодов отечественной истории!
Знаете ли вы, что “Русская Америка”, историко–географическое понятие XVIII – XIX веков, – это не только Аляска? Это огромная территория Северо–Запада американского континента, простиравшаяся в свое время до Северной Калифорнии. А Форт Росс, и поныне стоящий на берегу залива Бодега (бывший залив Румянцева) в 90 милях к северу от Сан-Франциско, являлся южным форпостом российских территорий.
Всеми этими землями владела некогда Российско–Американская Компания, основанная в 1799 году, благодаря стараниям камергера Н. Резанова и купца Г. Шелихова. Достигнув небывалого могущества, компания внезапно утрачивает, вначале свою силу, а затем и влияние на северо–американском континенте.
Что это? Естественный ход исторических событий или международный конспиративный заговор? И можно ли повлиять на ход истории, даже если тебе, доподлинно известно дальнейшее развитие событий? Попадая то в вигвамы индейцев, то во дворцы царей и вельмож, герои романа – Дмитрий, Фимка и Марго – пытаются разгадать эту загадку. И ответ они находят во время восстания Декабристов на Сенатской площади!
Их открытие ошеломит вас и заставит совершенно по-новому взглянуть на известные исторические события.
Но готовы ли вы узнать правду?
"...На входящего в одни и те же реки притекают в один раз одни, в другой раз другие воды."
Гераклит Эфесский, IV д.н.э.
ПРОЛОГ
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, ЛЕТА 1794-го. ЗИМНИЙ ДВОРЕЦ, АПАРТАМЕНТЫ ЕКАТЕРИНЫ II.
Екатерине Алексеевне с утра не здоровилось. Не то чтобы простуда или инфлюэнция какая, а так, тошно было как-то. "Наверное, подобное состояние лондонские людишки хандрой зовут", - печально думала императрица. "Английская версия" внутреннего душевного разлада вконец испортила настроение. "Черт бы их взял, проклятых! Еще не хватало, чтоб по их милости удар хватил! Рвотного что-ли принять..."
Царица отодвинула блюдо с тушеной телятиной почти нетронутым. Из фарфоровой соусницы с золоченым ободком зачерпнула квашеной капусты с клюковкой, отрезала малосольный огурчик. Не помогло. Глоток хереса хоть и разлил приятное тепло по телу, но от мыслей разве скроешься!
Наконец императрица подняла глаза. Обедавший сегодня с ней граф Безбородко, действительный тайный советник, личный секретарь императрицы и один из могущественнейших людей России, старался быть как можно менее заметным, что при его комплекции, надо сказать, ему не очень-то удавалось. Потупившись в тарелку, граф скромно уплетал устрицы, запивая белым вином. "Странно!" - усмехнулась про себя императрица, - "я вот нерусская, а простую русскую похлебку любым парижским разносолам предпочту, а этот - смотри-ка, как ракушки лопает, будто не в глухомани какой родился, а в самих Европах!"
- Саша, - позвала императрица, - ты где, милый, родился? А то запамятовала я...
- В городе Глухове, матушка, Сумской губернии - с готовностью отозвался вице-канцлер, ворочавший ныне делами Коллегии иностранных дел становившейся все более необъятной Российской империи.
- Вот я и говорю, Глухов... - рассеянно отозвалась Екатерина. - Ты вот что, милый, ноту англичанам сам составь, у тебя это лучше получится, а то
нездоровится мне что-то нынче. Пойду-ка я прилягу...
Александр Андреевич, заерзал на стуле, приподнимаясь в поклоне и поспешно вытирая салфеткой лоснящиеся губы.
- Матушка, так ведь это... - неуверенно начал Безбородко.
- Ну, что еще? - подавляя раздражение, нахмурилась Екатерина.
- Так ведь, Державин просил...
- Ах да, про секретаря своего, Резанова! Мне еще Платоша про него что-то сказывал. Напомни, друг мой, в чем там дело-то, вкратце только...
- А дело в том, матушка, что Резанов этот, Николай Петрович, секретарь канцелярии вашего величества, коей управляет упомянутый вами Гаврила Романович Державин...
- Я сама знаю, что Державин моей канцелярией ведает, ты давай дело говори, не умничай! - раздраженно прервала императрица.
- Так вот я и говорю, - невозмутимо продолжал Безбородко, - что Резанов, Николай Петрович, прожект имеет вашему величеству представить. Относительно земель наших американских.
- Наших! - фыркнула Екатерина. - Слыхали бы тебя сейчас твои друзья англичане!
- Друзья они не мои, а его сиятельства графа Панина, и ваше величество об этом хорошо осведомлено, - парировал Безбородко, - а вот что касается меня, то я бы любой прожект, заботящийся о наших землях в Америках поддержал, хотя бы для того только, чтобы спесь с Лондона сбить. А то, прости Господи, по нужде в мире нонча не сходишь, на лондонцев не напоровшись, как на крапиву!
- Ты, Александр Андреич, про нужду-то оставь, пока из-за стола не вышли! А что касается англичан, то с ними ссорится нам сейчас не резон! И тут чертов Панин прав! Хотя... я слышала, посол лондонский ему на днях карету подарил, всю в золоте... За какие такие заслуги, хотелось бы знать!
- Заслуг у него перед Европой, как главы кабинета иностранных дел вашего величества, более чем достаточно. Не перечесть! Вот только где заслуги перед Россией? Где радение об интересах наших? То Пруссия, то теперь вот Англицкое королевство! Ей богу, ваше величество, золотую карету просто так не презентуют!
- Во-первых, официально кабинет иностранных дел возглавляешь ты! - холодно возразила Екатерина. - Во-вторых, не одного его иностранные послы одаривают, возьми хоть Голицына, да и мы так же поступаем с теми, от кого для нас польза может заиметься! Этот-то хоть на виду, и люблю я его, паскудника, не меньше твоего! Ну, а в-третьих, настроение твое мне не нравится! Повторяю, не стала бы я сейчас на рожон с британцами лезть!
Императрица медленно поднялась. Грузной походкой прошла к окну. Вечерело. Свинцовая туча нависла над Санкт-Петербургом, обещая еще подвалить снегу. У дворца шла смена караула. Екатерина засмотрелась на статных гвардейцев. Вздохнула. Как ни странно, эмоциональный всплеск пошел на пользу. Царице стало лучше. Безбородко, прекрасно зная нрав хозяйки, молчал.
- Ну ладно, так что там Резанов?
- Может, вашему величеству будет угодно его самого выслушать? - вкрадчиво спросил Безбородко.
- Так он что, здесь, что ли?
- В приемной вашего величества изволит дожидаться, - смиренно произнес министр.
- Так проси! Чего ж ты человека ждать заставляешь!
Несмотря на абсолютную власть, коей наделила ее судьба, Екатерина никогда ею не кичилась. Со времен своей юности, когда она, бедная принцесса ничтожного германского княжества, предстала перед Елизаветой с одной ночной сорочкой в качестве приданного - с тех самых пор поклялась Екатерина, что никогда не оскорбит благосклонное к ней Проведение ни каплей спеси. Не терпела ее и в других. Пожалуй, это единственное, что раздражало ее в России, которую она, в общем, полюбила всей душой. Спесь здесь была, наверное, одной из главных черт национального характера. "Взять того же Безбородко, - думала императрица, - давно ли в холопах ходил у Румянцева, а сейчас гляди-ка, как перья распушил! Да этот-то еще ладно - талантище, самородок! А другие - чуть из грязи рыло подымут, чуть копейка в портах заведется, так сразу раздуются, точно индюки, и глазки от бывшего сотоварища воротят! Не замечают уже человечишку - не ровня! Тьфу ты, пакость!"
Отворившиеся двери прервали размышления императрицы. Перед Екатериной склонился в галантном поклоне молодой человек лет двадцати восьми. Тонкие черты лица, прямой европейский нос. Из под длинных ресниц на царицу глядели умные голубые глаза. Глядели без подобострастия, а лишь с должным почтением. Безукоризненно пошитый голубой с серебром камзол, белый галстук; в меру припудренный парик с черной бархатной лентой тонко гармонировал с внешностью вошедшего. Екатерина невольно залюбовалась. "Эх, кабы годков так десять назад! - быстро окинув взором статную фигуру молодого человека, со знанием дела плотоядно подумала царица. - Как все-таки коротка и быстротечна жизнь!"
Наконец Екатерина отвела глаза от стройных, обтянутых в лосины ног Резанова, и встретила взгляд молодого человека. Пухлая рука в бриллиантовых перстнях подала знак приблизиться. Резанов сделал еще несколько шагов и вновь остановился в почтительном поклоне, адресованным в первую очередь императрице, но каким-то немыслимым манером захватывающим также и Безбородко. Граф, склонившись к плечу царицы, уважительно произнес:
- Николай Петрович Резанов, секретарь канцелярии вашего величества!
- Да-да, как же, наслышана. Гаврила Романович вас хвалит, да и Платон Александрович много говорил о вас лестного.
- Премного благодарен, ваше величество! Изо всех сил стараюсь быть полезен, по мере скромных способностей моих, Отечеству нашему!
- Ну-ну, не скромничайте. Знаем, что отличаетесь вы воспитанием благородным и изрядным образованием! Напомните, откуда к нам направлены были?
- Из канцелярии вице-президента Адмиралтейств-коллегии, графа Чернышова, переведен был в имперскую канцелярию вашего величества на должность секретаря. А до этого имел честь служить в лейб-гвардии Измайловском полку.
- Так-так, ну, так в чем же дело ваше?
- По правде сказать, дело это вовсе не мое, а небезызвестного вам сибирского купца Григория Ивановича Шелихова...
- Что, опять про присоединение к Империи вновь открытых земель в Америке? - нахмурилась Екатерина.
- Никак нет, ваше величество. На этот раз гораздо умнее. Господин Шелихов предлагает создать коммерческое предприятие и наделить его правом открывать и возделывать на пользу всея Империи незанятые испанцами и англичанами американские земли, по примеру Ост-Индской компании. Таким образом вновь открытые земли будут внешне принадлежать не Российской Империи, а частной российской промысловой компании. И в Европе не будет повода смотреть на нас косо.
- Хм, - продолжала хмурится Екатерина, - и что же хочет взамен этот ваш Колумб российский? Вполоборота она повернулась к Безбородко, как бы вовлекая и его в беседу.
- Монополию, ваше величество.
В зале воцарилась тишина. Императрица встала и вновь прошла к окну - неторопливо, выдерживая паузу. Наконец, обернувшись к Резанову и Безбородко, произнесла ледяным тоном:
- А понимает ли купец ваш, что просит?
Одной из первых экономических акций молодой императрицы, которая благодаря перевороту только что вступила на престол, была отмена монопольного права торговли на соль, принадлежавшая тогда Шувалову. Ох, и нелегко далась ей тогда эта победа. Но выгоды она принесла ощутимые и сразу же. Цены на соль снизились, народное недовольство поутихло, и юная Вседержительница Российская, получив первую одобрительную оценку в народе, стала, наконец, относительно спокойно спать. С тех пор слово "монополия" при дворе было запрещено. Безбородко историю эту хорошо знал; разумеется, знал ее и Резанов.
- Это еще не все, ваше величество, - тихо, но твердо сказал Резанов. - Господин Шелихов также нижайше просит вас оказать ему высочайшее благоволение и содействие в получении ссуды на постройку флота для освоения оных земель на благо Государства Российского.
- Государства Российского! - взорвалась Екатерина. - Кабы он о пользе Государства Рассейского заботился, тогда о монополии не осмелился бы просить! А то ить, вона как, образовалися! Монополии им подавай! А потом, кто за этой монополией уследить! Тыщи верст - отсель не увидать!
В молодости Екатерина беспокоилась, что русские не признают ее, иноземку, поэтому старалась вставить в речь побольше простонародных слов и оборотов, как бы подчеркивая, что знает русский язык не хуже других. Со временем это вошло у нее в привычку.
- Не изволь серчать, матушка, дозволь и мне слово молвить, - подыгрывая ее "сермяге", зашевелился все это время молчавший Безбородко. - На сегодня у отдаленных берегов наших промыслуют около семи дюжин торговых ватаг. Причем именно что ватаг, ваше величество! Купцы набирают артели из казаков, так как боле работников взять неоткуда. А казаки, чем зверя пушного бить, друг друга дубасят - так им как-то сподручней и прибыльней. Легче же готовое у сотоварища отнять, чем самим, в байдарах с туземцами, "достоинство" свое в ледовитом окияне морозить! Передача добычи пушной рухляди в руки одной компании значительно упростило бы дело, да и следить за одной компанией легче...
- Да как ты уследишь-то, - не сдавалась Екатерина.
- Путем выпуска акций, ваше величество, - тихо, но опять же отчетливо произнес Резанов.
За долгие годы правления императрица свыклась со своей репутацией "просвещенной монархини", гордилась перепиской с Вольтером и дружбой с Дидро. Поэтому она не очень любила, когда ее ловили на чем-то, чего она не знала. Нет, словечко это - "акция" - она, конечно, слышала и даже могла употребить к месту, но вот уяснить принцип действия как-то все не доходили руки.
Екатерина повернулась к Резанову.
- Благодарю вас за похвальное рвение и радение об интересах Отечества. Я довольна вами. Передайте Гавриле Романовичу Державину, что я также довольна его умением приобщать к государственной службе молодых и талантливых людей.
Произнося эту фразу Екатерина не удержалась и еще раз окинула взглядом статную фигуру Резанова.
- Ваши старания будут отмечены!
Екатерина слегка наклонила голову. Аудиенция была закончена. Резанов низко поклонился императрице и на сей раз отдельно вице-канцлеру и вышел из залы, тихо затворив за собой дверь.
Императрица опять смотрела в окно.
- То-то мне Платоша все уши прожужжал давеча, "акция" да "акция"! Я ему говорю: "Твоя "акция", Платоша, у тебя между ног! Ты за ней следи, чтоб крепко стояла! А я уж за тобой присмотрю". Так ишь ты, надулся на меня даже ....
Императрица говорила не оборачиваясь. Безбородко смущенно молчал, слегка покраснев. За годы служения он так и не смог привыкнуть к немецкой "натуралистичности" Императрицы.
За окном наконец вовсю повалил снег.
- Саша, ты мне как-нибудь объясни, глупой бабе, как эти акции работают-то. А то ведь ужо 19 век на дворе скоро!
Царица тяжело оперлась на руку своего канцлера и, прихрамывая, проследовала к выходу. Отворив тяжелые, поблескивающие в полумраке позолотой "растреллиевские" двери, в почтительном полупоклоне склонились лакеи. Величественно, как линкор в сопровождении крейсера, проплыв мимо них, императрица и граф углубились в бесконечные анфилады дворцовых комнат.
* * *
Карета имперской канцелярии несла Резанова домой. Быстро скользили полозья по свежевыпавшему снегу. Закутавшись в шубу и вытянув ноги к маленькой чугунной печке в углу экипажа, Николай Петрович задумчиво глядел в окно. Тогда он еще не знал, что больше никогда не увидит императрицу. Неведомо ему было и то, что дело, случайным ходатаем которого он стал, превратится в смысл всей его жизни.
На следующий год его отправят в Красноярск - инспектировать предпринимательские дела купца первой гильдии Григория Ивановича Шелихова. Там произойдет первая романтическая история в его жизни. Николай Петрович влюбится в 15-ти летнюю дочку Шелихова Анну, которая станет его женой. Ненадолго, правда. Она умрет, а за ней скончается и сам Шелихов, сделав Резанова, своего зятя, одним из наследников огромного состояния - наравне с женой и братом.
Уже при Павле I компания, наделенная монопольным правом владения и разработки земель Русской Америки, будет все-таки создана, и при самом деятельном участии Николая Петровича. Назовется она Российской Американской Компанией. С той памятной встречи с императрицей пройдет еще десяток лет - и Компания снарядит первую российскую морскую кругосветную экспедицию. Командовать кораблями "Надежда" и "Нева" будут соответственно Крузенштерн и Лисянский. Резанова же, как камергера императорского двора, назначат ее начальником.
Будет у него и тайная дипломатическая миссия в Японию, но главное - сбудется его мечта и он наконец-то посетит Русскую Америку. Там он встретит вторую и последнюю Любовь своей жизни, прекрасную Марию де Аргуэльо, или Кончиту. И там он вдохнет новую жизнь в американские колонии России, история которых отныне навсегда будет связана с его именем.
Но все это еще за горизонтом... И ты, Любовь, о которой поэты будут слагать песни! И ты, короткая, но полная свершений, прекрасная жизнь! А пока молодой человек смотрел из окна кареты на пролетавшие мимо заснеженные улицы Петербурга и улыбался.
Автор: Полетаев Дмитрий
Раздел: Вне серий
На эту книгу не было комментариев.
