“Он стал поэтом — для математики ему не хватило воображения!” — сказал о своем ученике-неудачнике кто-то из великих ученых. Я читаю стихи Гальперина, и мне боязно за то, что он хочет успеть и в естественных науках, и в гуманитарных, а поэзия — все-таки искусство. Трущееся о грань воды равновесие — доведенное до предела отчаянье. Отчаянье не успеть в рисовании словами, а не схемами. И чем же утешить отчаявшегося? Его же собственными строчками?
Держится лист,
но прорежутся жилки на нём —
и шелкопряду не спрятать следы.
Все — вовне. Человек превратился в наблюдателя — то ли с микроскопом, то ли с телескопом. “Сквозь волшебный прибор Левенгука” можно зрить не только микроскопическое настоящее, но и гигантское прошлое-будущее…
Александр Касымов
