В апреле 1954 года в журнале «Знамя» была опубликована подборка стихотворений под общим названием «Стихи из романа в прозе „Доктор Живаго“». Предваряя её, автор писал, что стихи были обнаружены среди бумаг героя романа врача Юрия Андреевича Живаго. В публикацию вошли 10 (Март, Белая ночь, Весенняя распутица, Объяснение, Лето в городе, Ветер, Хмель, Свадьба, Разлука, Свидание) из 25 стихотворений, которые составили «последнюю, заключительную главу романа». Тогда же Б. Л. Пастернак, сомневавшийся в возможности прижизненной публикации романа, особо отметил в письме сестре О. М. Фрейденберг, что «…слова „Доктор Живаго“ оттиснуты на современной странице».
10 декабря 1955 года Пастернак написал В. Т. Шаламову: «…я окончил роман, исполнил долг, завещанный от бога, но кругом ничего не изменилось».
Весной 1956 года Б. Л. Пастернак предложил рукопись только что оконченного романа двум ведущим литературно-художественным журналам «Новый мир» и «Знамя» и альманаху «Литературная Москва».
Летом 1956 года Пастернак, не надеясь на скорую публикацию романа в СССР, через журналиста Серджо Д’Анджело передал копию рукописи итальянскому издателю Джанджакомо Фельтринелли.
В сентябре 1956 года Пастернак получил ответ из журнала «Новый мир»:
«… Как люди, стоящие на позиции, прямо противоположной Вашей, мы, естественно, считаем, что о публикации Вашего романа на страницах журнала «Новый мир» не может быть и речи… Возвращаем Вам рукопись романа «Доктор Живаго». — Б. Агапов, Б. Лавренёв, К. Федин, К. Симонов, А. Кривицкий.
В августе 1957 года Пастернак рассказал итальянскому слависту Витторио Страде, как недавно под нажимом властных чиновников был вынужден подписать телеграмму, чтобы остановить итальянское издание. Он попросил передать Д. Фельтринелли просьбу не принимать в расчёт новых «запретов» с его стороны на публикацию романа, «чтобы книга вышла во что бы то ни стало».
В ноябре 1957 года роман был впервые издан на итальянском языке в Милане в издательстве Фельтринелли, «вопреки всем усилиям Кремля и итальянской компартии» (за это Фельтринелли был позднее исключён из компартии).
24 августа 1958 года в Голландии тиражом 500 экземпляров было выпущено «пиратское» (без согласования с Фельтринелли) издание на русском языке.
Издание на русском языке по рукописи, не выправленной автором, вышло в свет в Милане в январе 1959 года.
Первое издание на русском языке в Голландии и часть последующих в Великобритании, в США в карманном формате и бесплатную раздачу книги советским туристам на Всемирной выставке 1958 года в Брюсселе и на VII международном фестивале молодёжи и студентов в Вене организовало ЦРУ. В 1958 году ЦРУ выпустило сообщение для внутреннего распространения, в котором, в частности, было сказано:
«Эта книга имеет огромную пропагандистскую ценность не только благодаря её важному содержанию и свойству побуждать к размышлениям, но и благодаря обстоятельствам её издания: у нас есть шанс заставить советских граждан призадуматься, что не в порядке с их правительством, если литературный шедевр человека, который слывет величайшим из ныне живущих русских писателей, не могут достать, чтобы прочесть на языке оригинала, его собственные соотечественники на его собственной родине».
ЦРУ также участвовало в распространении романа в странах социалистического блока. Кроме того, как следует из рассекреченных документов, в конце 1950-х годов британское министерство иностранных дел пыталось использовать «Доктора Живаго» как инструмент антикоммунистической пропаганды и финансировало издание романа на языке фарси. В связи с этими обстоятельствами Иван Толстой поднимает вопрос о том, насколько эти действия ЦРУ повлияли на получение Пастернаком Нобелевской премии.
23 октября 1958 года Борису Пастернаку была присуждена Нобелевская премия с формулировкой «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». Власти СССР во главе с Н. С. Хрущёвым восприняли это событие с негодованием, поскольку сочли роман антисоветским. Из-за развернувшейся в СССР травли Пастернак вынужден был отказаться от получения премии. Лишь 9 декабря 1989 года Нобелевский диплом и медаль были вручены в Стокгольме сыну писателя Евгению Пастернаку.
Иван Толстой, автор книги «Отмытый роман»:
«Потому что этот человек преодолел то, что все остальные писатели в Советском Союзе преодолеть не смогли. Например, Андрей Синявский посылал свои рукописи на Запад под псевдонимом Абрам Терц. В СССР в 1958 году был лишь один человек, который, подняв забрало, сказал: «Я Борис Пастернак, я автор романа „Доктор Живаго“. И я хочу, чтобы он вышел в том виде, в котором он был создан». И этому человеку присудили Нобелевскую премию. Я считаю, что эта высшая награда присуждена самому правильному человеку в то время на Земле».
25 октября 1958 года редакция журнала «Новый мир» просила «Литературную газету» опубликовать письмо, направленное в сентябре 1956 года членами тогдашней редколлегии журнала лично Б. Л. Пастернаку по поводу рукописи его романа «Доктор Живаго»:
«…Письмо это, отклонявшее рукопись, разумеется, не предназначалось для печати… мы считаем сейчас необходимым предать гласности это письмо членов прежней редколлегии «Нового мира» Б. Пастернаку. Оно с достаточной убедительностью объясняет, почему роман Пастернака не мог найти места на страницах советского журнала…»
…Письмо одновременно печатается в одиннадцатой книге «Нового мира». Главный редактор журнала «Новый мир» А. Т. Твардовский. Редакционная коллегия: Е. Н. Герасимов, С. Н. Голубов, А. Г. Дементьев (зам. главного редактора), Б. Г. Закс, Б. А. Лавренёв, В. В. Овечкин, К. А. Федин.
В феврале 1977 года Константин Симонов в открытом письме немецкому писателю А. Андершу писал в связи с возникшей политической полемикой:
«…Спустя два с лишним года, когда редактором «Нового мира» был уже не я, а Александр Твардовский, это письмо именно в том виде, в каком мы тогда, в сентябре 1956 года, отправили его Пастернаку, было напечатано на страницах «Нового мира» его новой редакционной коллегией в ответ на сообщения об антисоветской кампании, поднятой зарубежной реакцией по поводу присуждения Борису Пастернаку Нобелевской премии…»
В СССР роман в течение трёх десятилетий распространялся в самиздате и был опубликован только во времена «перестройки». В январе — апреле 1988 года «Новый мир» опубликовал авторский текст романа, предварив его предисловием Д. С. Лихачёва.
В июне 1988 года «Новый мир» опубликовал развёрнутую статью о зарождении замысла и истории создания романа.
Травля Пастернака из-за романа «Доктор Живаго» стала одной из причин его тяжёлой болезни и преждевременной смерти в 1960 году.
Началась травля сразу после присуждения роману Нобелевской премии в конце октября 1958 года. Тон задал Никита Хрущёв, который в кругу партийно-государственных чиновников сказал о Пастернаке весьма грубо: «Даже свинья не гадит там, где ест». Вскоре «свинские» аналогии по указанию Хрущёва использовал в докладе, посвящённом 40-летию комсомола, первый секретарь ЦК ВЛКСМ Владимир Семичастный. В заявлении ТАСС от 2 ноября 1958 года говорилось, что в «своём антисоветском сочинении Пастернак оклеветал общественный строй и народ». Непосредственным координатором общественной и газетной травли стал заведующий отделом культуры ЦК партии Д. А. Поликарпов.
Факт публикации книги за рубежом был представлен властями как предательство и антисоветчина, в то время как осуждение книги «трудящимися» выдавалось за проявление всеобщей солидарности с властью. В резолюции Союза писателей от 28 октября 1958 года Пастернака назвали самовлюблённым эстетом и декадентом, клеветником и предателем. Лев Ошанин обвинил Пастернака в космополитизме, Борис Полевой назвал его «литературным Власовым», Вера Инбер убедила СП обратиться в правительство с просьбой лишить Пастернака советского гражданства. Затем Пастернака несколько месяцев подряд «разоблачали» в крупнейших газетах, таких как «Правда» и «Известия», журналах, по радио и телевидению, вынуждая отказаться от присуждённой ему Нобелевской премии. Его роман, который в СССР никто не читал, осуждали на организованных начальством среди рабочего дня митингах в институтах, в министерствах, на заводах, фабриках, в колхозах. Выступавшие называли Пастернака клеветником, предателем, отщепенцем общества; предлагали судить и выгнать из страны. Коллективные письма публиковались в газетах, зачитывались по радио. В качестве обвинителей привлекались как люди, не имеющие никакого отношения к литературе (это были ткачихи, колхозники, рабочие), так и профессиональные литераторы. Так, Сергей Михалков написал в адрес Пастернака язвительную эпиграмму.
Позже кампания по шельмованию Пастернака получила ёмкое саркастическое название «Не читал, но осуждаю!». Эти слова часто фигурировали в речах общественных обвинителей, многие из которых книг не брали в руки вообще. Травля, пошедшая одно время на спад, вновь усилилась после публикации 11 февраля 1959 года в британской газете «Дейли мэйл» стихотворения Пастернака «Нобелевская премия» с комментарием корреспондента Энтони Брауна о том, какому остракизму нобелевский лауреат подвергается у себя на родине.
Публикация романа и присуждение автору Нобелевской премии привели, помимо травли, к исключению Пастернака из Союза писателей СССР (восстановлен посмертно в 1987). Московская организация Союза писателей СССР, вслед за Правлением Союза писателей, требовала высылки Пастернака из Советского Союза и лишения его советского гражданства. В 1966 году Александр Галич написал стихотворение на смерть Пастернака, где есть такие строчки:
Мы не забудем этот смех,
И эту скуку!
Мы поименно вспомним всех,
Кто поднял руку!
Среди литераторов, требовавших высылки Пастернака из СССР, были Л. И. Ошанин, А. И. Безыменский, Б. A. Слуцкий, С. A. Баруздин, Б. Н. Полевой, К. М. Симонов и многие другие. Публично голос в защиту Пастернака не возвысил в тот момент никто. Однако участвовать в травле отказались и сочувствовали опальному поэту из писателей старшего поколения — Вениамин Каверин и Всеволод Иванов, из молодых литераторов — Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Василий Аксенов.
Википедия
