«Музыка, театр, кино, путешествия, искусство. Эти пять слов заставляют кипеть мою театральную кровь». Так написала в своем дневнике тринадцатилетняя австрийская девочка Розмари Магдалена Альбах-Регги.
Все пять слов-желаний стали ее жизнью и заставляли «кипеть кровь» миллионов поклонников Роми Шнайдер. А вся ее жизнь сравнима со свечей. Образ романтический, почти религиозный, колеблющийся, но верный и драматический. Тем более когда разговор о свече, которую пытаются задуть с двух сторон. «Вполне возможно, что однажды моя внучка окажется в тупике, из которого нет выхода. Люди ее склада, позволяющие себе жить эмоциями, чувствами и страстями, не задумываются о том, что свеча, которую пытаются задуть с двух сторон, очень быстро гаснет» (1). Это высказывание театральной актрисы Розы Альбах-Ретти, скончавшейся в 1980 году в возрасте 106 лет. Роми, ее внучка, ушла в 1982-м, когда ей было 43 года. Между первой ее записью в дневнике, который она называла «Пегги», и последней – 30 лет.
За 30 лет она снялась в 58 фильмах и сыграла роли в двух пьесах, в том числе Нину Заречную в «Чайке». Пьесу «Нельзя ее развратницей назвать» поставил на сцене «Театр де Пари» Лукино Висконти. Роми в этой пьесе исполняла роль Анабеллы, ее партнером был Ален Делон. На репетициях сначала ничего у нее не получалось, а потом все получилось. В своем дневнике она написала: «Никогда не забуду того дня, в который я почувствовала, что стала актрисой. Сцена в «Театр де Пари». 1350 пустых кресел. За режиссерским пультом Лукино Висконти, холодный придирчивый наблюдатель, молчание которого может убить каждого». А на премьере 29 марта 1961 года были овации, а среди зрителей – Ингрид Бергман, Анна Маньяни, Жан Мааре, Кокто, Курт Юргенс, Ширли Маклейн, Мишель Морган, самые выдающиеся режиссеры Франции; и все они аплодировали тоже. И критика восторженно отозвалась о том, как 23-хлетняя Роми сыграла девушку, погибшую на сцене от кинжала родного и любимого брата: «Она была само бесстыдство и одновременно сама чистота – молодая, прекрасная, нежная».
Десятью годами раньше еще совсем молодая, но уже прекрасная Роми сыграла свою первую роль в кино: Магда Шнайдер, ее мама и очень известная австро-немецкая актриса, привела дочь на съемки фильма режиссера Ганса Деппе «Когда зацветет белая сирень». Через несколько месяцев на немецких экранах зацвела пышным цветом эта сирень, и зрители увидели какую-то худенькую девочку, которая до этого на первой репетиции входила в комнату и вешала пальто. Кроме того, кружась в лирическом танце, отец и дочь пели на экране песню «Когда зацветет белая сирень», и зрители в зале дружно пели вместе с ними.
Значительно серьезней выглядела Анна в картине «Фейерверк» режиссера Курта Хоффмана, известного в СССР по фильмам о приключениях приведений в замке Шпессарт. Самый настоящий кинематографический фейерверк на суконно-банальном фоне продукции немецкой киноиндустрии тех лет. В этом фильме Роми играла семнадцатилетнюю наивную девушку, наблюдающую из-за разного рода жизненных неурядиц во сне ужасные кошмары. Она чуть было не попадает в пасть огромному льву, но во время просыпается и возвращается в уютный родительский дом, так и не убежав никуда вместе с цирком родного дядя. И, может быть, все это через столько лет после премьеры и выглядит отчетливой чепухой, однако, во-первых, зрители во всем мире и без того всяческой чепухи насмотрелись, а во-вторых, Роми, не получившая никакого театрального образования, сумела передать с экрана в зал тот ужас, переживаемый Анной. Она уже тогда была настоящей актрисой. Она следовала своему убеждению: «С самого начала я стремилась наверх. После первого фильма я сказала матери: «Хочу стать великой актрисой и никогда не остановлюсь на полпути». Она не останавливалась. Она совершенствовала свое мастерство на всем протяжении извилистого пути к заслуженной мировой славе при «затертости» этого легендарного словесного оборота.
Она не попала на киносъемки непосредственно из счастливого детства. Она попала под софиты, окончив католическую школу-интернат в старинном замке Гольденштайн в нескольких километрах от Зальцбурга. А родилась она в Вене после аншлюса Австрии. Германия тогда производила в огромном количестве пушки, танки, самолеты и уверенных в скорой победе солдат, чтобы всю эту вооруженную армаду обрушить на все человечество с целью достижения господства над ним. И в последней ее, антинацистской картине «Прохожая из Сан-Суси» (1982), есть сцена, когда она кричит: «Все, кто работает с нацистами – подлецы!». Она в этой картине сыграла самую себя в том максимальном и трагическом приближении к своей судьбе, в каком это было возможно.
Отца ее звали Фольф Альбах-Ретти. Театральный актер, как и почти все ее ближайшие родственники. Он значительно больше любил женщин и собственные утонченные манеры, чем житейские проблемы, в коих с головой можно погрязнуть и в них же утонуть. Из-за этой своей особенности он в 1943-м и покинул семью. А Роми в 1949-м оказалась в католической школе. Одной из наставниц, монахиней ордена августинцев, трудилась сестра Августина. С ней Роми время от времени конфликтовала, протестуя против излишне строгих правил учебного заведения. Спустя 30 лет, Августина разместила в журнале «Пари-матч» свои воспоминания о годах учебы будущей актрисы: «У Роми было мало личных вещей. Мать ее ничего не присылала. А бабушка Роза Альбах-Ретти вообще ни разу не посетила внучку. Тем не менее мне хочется верить, что девочка была у нас счастлива». Но сама Роми не очень верила в данный вид «августинского» счастья: «Я была для них невыносимым созданием, ребенком, чьи родители состояли в разводе, девочкой со многими недостатками, лгуньей. Да, я лгала, придумывая всякие истории, чтобы выделиться перед моими соклассницами, рассказывала о людях, которых никогда не видела, например, о Гэри Купере, с которым якобы обедала только вчера».
В ее жизни было потом много обедов, вечеринок, приемов, путешествий, встреч и расставаний, хотя с Гэри Купером она, в силу естественных причин, и в самом деле не обедала никогда. Не очень известно, присутствовали ли она, тщательно причесанная и превосходно одетая, на обеде у известного немецкого режиссера Эрнста Маришки. Мы знаем только, что, благодаря ему, из восходящей немецкой кинозвезды Роми стала звездной взошедшей: трилогия о Сисси, девушке, вышедшей за муж по любви за императора Франца-Иосифа и ставшей императрицей, вывела ее на вершину тогдашнего немецкого киноолимпа. И чуть было не завершила ее творческий рост. «Для публики я была Сисси, а для продюсеров – живым олицетворением сладкой королевской особы. Режиссеры, критики, актеры из Германии и Франции видели меня только как Сисси. Но я-то знала, что в жизни никогда не была ею, ни в десять лет, ни в восемнадцать… Слов нет – я играла Сисси с удовольствием, но мне не хочется, чтобы меня идентифицировали с этой ролью. Я чувствовала себя проштампованной. Нет ничего опаснее для актера, как дать поставить на свой лоб штамп. Мой штамп называется «Сисси». Все свое обаяние она отдала своей героин, но не весь свой талант.
Картин про австрийскую императрицу, любимицу простого народа, сняли три, и толстый и веселый режиссер Маришка собирался снимать четвертую, но Роми категорически отказалась, хотя и предлагали ей сразу один миллион марок наличными. Молоденькая девушка, ветер, казалось бы, еще должен гулять в голове, а вот ведь устояла. Сказала себе: «Хватит с меня!» И с 1960 года стала жить в Париже. В этой всемирной столице, которую тогда можно было только увидеть и тотчас умереть. В этом мистическом городе, где «праздник всегда с тобой» и где уже во всю свою авангардную силу поднималась «новая волна» французского кинематографа, главной кинозвездой была раскрепощенная Брижжит Бардо, и какого-нибудь «обычного, но еще очень молодого классика» можно было встретить в ближайшем кафе, где он курил, пил кофе и читал последние новости из-за рубежа. То есть всем сердцем Роми послилась в Париже, где «Бог создал женщину». И в этот Париж в 1958 году она прилетела на съемки фильма «Христина», и там в аэропорту встречал ее с букетом белых (по другой версии – красных) роз партнер по «Христине» Ален Делон. И роман их – давно уже такая же притча, как и многие факты и домыслы о жизни Роми Шнайдер.
В одном из интервью Делона спросили, почему ваша пара стала такой легендарной, на что он ответил: «Это не наша заслуга. Это публика так решила». Тогда его снова спросили, почему же публика так решила. Он сказал: «Потому что хотела сделать нас звездами. Мы же лишь любили друг друга, и все. Роми было 20 лет, мне исполнилось 23. Она стала большой любовью моей жизни, первой». Они не были женаты, а лишь помолвлены. Еще в аэропорту друг другу не понравились. На съемках «Христины» в сильном запале кричали друг на друга. Говорят, что однажды он назвал ее «фурией», а она его еще как-то. Потом она поняла, что жить не может без него, а он понял, что жить не может без нее. И то еще известно, что, расставшись с Алленом в 1963-м, она потом снималась вместе с ним в выдающемся фильме «Бассейн» и дружила всю оставшуюся жизнь.
Она была дважды замужем официально и оба раза неудачно. Дочка Сара родилась в 1977-м во втором браке. Сын Давид, родившийся в первом браке, трагически погиб, когда ему было четырнадцать лет. Она ушла 29 мая 1982 года у себя дома, когда собиралась ответить на письмо из газеты. Последняя запись в ее дневнике: «Ничего не выйдет, ничего у меня не получится...»
За минувшие тридцать пять лет опубликованы ее дневники, письма, телефонные разговоры, несколько биографий, масса воспоминаний, почти все заметки в прессе, впечатления зрителей, отзывы критики. По кадрами изучены все фильмы, в которых она играла. В 60-е годы, а затем в 70-е самые великие режиссеры оспаривали друг у друга право снимать в главных ролях Роми Шнайдер. Есть теперь и кинопремия «Роми» за самую лучшую женскую роль. И, наверное, в последнем своем фильм «Прохожая из Сан-Суси», быть может, самом гениальном, самом тяжком и самом любимом, она сыграла то, о чем говорила ее бабушка в начале этих заметок.
На похоронах Роми Шнайдер были только самые близкие люди.
Владимир Вестер
[1] Здесь и далее цитаты из книги изд-ва «Зебра Е» (Москва, 2012) «Роми Шнайдер История жизни и любви».
