Известны слова Евгения Рейна о Борисе Рыжем: «Слова простые, а корни глубокие». Другие мастера жанра считают его «лучшим отечественным поэтом конца двадцатого века». Есть еще одно высокое звание, ставящее Бориса Рыжего в один ряд с самим Иосифом Бродским: «последний поэт империи». Самой мощной и огромной, которую «внезапный ветр… сдул с карты, словно скатерть, — на пол».
Потом, когда Борис Рыжий ушел в ночь с 6 на 7 мая 2001 года, использовав ручку балконной двери и пояс от кимоно, стали организовывать вечера его памяти, вспоминать подробности внезапно прервавшейся биографии и тщательно анализировать его стихи. Много появилось талантливых публикаций о нем. Очень глубоких, больших и сильных. И трагедия его жизни стала воистину всероссийской с переводом на некоторые иностранные языки. В 2008 году был снят голландским режиссером Алёной ванн дер Хорст документальный фильм «Борис Рыжий». В этом фильме люди, знавшие его при жизни, сказали о нем так, как сумели и всё, что захотели сказать, и тот район, где он жил в бывшем Свердловске и нынешнем Екатеринбурге, оказался не «сдутым с карты», а сохранившим свою «поэтическую воплощенность». И ту же обшарпанность, что и при жизни поэта. Погибший герой голландской картины и последнего десятилетия нашего ХХ века «…войдя в этом мир, оказался в чужом сновиденьи».
Это ощущение придет к нему позже, может быть, в конце 80-х. В месте не самом процветающем и живописном. Там из центра города два трамвайных маршрута на две пролетарские окраины, и одна из них – Вторчермет. Больше 20 лет прожил Борис Рыжий на этой окраине бывшего Свердловска. И, помимо «чужих сновидений», там вполне конкретный и суровый Средний Урал.
До этого он жил в Челябинске, на Южном Урале. Он и родился в Челябинске. В благополучной, интеллигентной семье. Папа, Борис Петрович Рыжий, – профессор, геофизик, доктор геолого-минералогических наук; мама, Маргарита Михайловна, - врач-эпидемиолог. Две старшие сестры – Елена и Ольги. Их младшего брата принесли из роддома в двухкомнатную квартиру по адресу: улица Свободы, дом 149. На этом доме 8 сентября 2014 года появилась мемориальная доска из местного, челябинского, металла: «Здесь 8 сентября 1974 года родился поэт Борис Рыжий». Такую подробностью, как роддом, пропустили, в отличие от улицы, по которой шел малолетний Боря со старшей сестрой в сторону Алого поля, оттуда по улице Сони Кривой в Парк Культуры и Отдыха им. Юрия Алексеевича Гагарина, где качели и карусели, а также берег обширного Шершенёвского водохранилища.
В одной из комнат в доме на улице Свободы спали дети и бабушка, в другой, родительском спальне-кабинете, помимо кровати, стоял стол, за которым Борис Петрович, поглядывая время от времени на звездное небо, написал свою диссертацию. Сочетание этих двух несхожих по масштабу обстоятельств говорит о том, что Боря родился в семье убежденного геофизика и мечтателя. Знал Борис Петрович и множество стихов, которые читал сыну, а когда сын стал поэтом, читал наизусть стихи сына. Но все-таки самым любимым поэтом геофизика был Валерий Брюсов. Сын творчеством знаменитого символиста тоже увлекся, а потом в споре Брюсова с Маяковским занял сторону автора «Облака в штанах». И, вспоминая деда своего, Петра Никифоровича, еще при Сталине руководившего райкомом КПСС в городе Кургане, он на ранних этапах творчества следовал заветам, выстрелившего в себя, «пролетарского поэта».
В длинном пальто итальянском.
В чёрной английской кепке.
В пиджаке марки «Herman».
В брюках модели «Dublin».
Стою над твоей могилой,
Депутат сталинского блока
Партийных и беспартийных
Пётр Афанасьевич Рыжий —
Борис Борисович Рыжий,
Не пьяный, но и не трезвый,
Ни в кого не влюблённый,
Но и никем не любимый.
В 1980-м семья переехала в Свердловск и поселилась в уже названном, расхлябанном промышленном районе «Вторчермет». Его в народе называли «Вторчиком», и в связи с окончанием города он имел прямой выход в лес. Промышленная зона, в которой главным был громадный Завод вторичного черного металла или, проще говоря, обширное и грохочущее место сбора металлолома, идущего в доменные печи на переплавку. В той же зоне были еще «Мясик» (мясокомбинат), «Жирик» (жиркомбинат) и Завод резинотехнических изделий. Каждое из этих предприятий все дни напролет источало запахи далеко не изящные и неблагородные. Но люди привыкли. Советский человек, а особенно проживающий в промышленной зоне, заточен на подобное привыкание. Привычным было и наличие шпаны и бандитов. Вечером не только ограбить, но и убить могли легко, но болезненно. Что не являлось оригинальным для множества окраин множества советских городов, для всей нашей громадной промышленной зоны. Там же, где жил Боря Рыжий, расслоение проживающей публики оказалось особенно выразительным. Его кент (товарищ) Олег Дозморов, которому Борис посвятил не одно стихотворение, вспоминал: «На скамейках сидели бабушки и алкаши, пили водку из горлышка. Туда же машина привозила Бориного папу с работы. Боря, конечно, остро чувствовал это неравенство. Но он любил всех этих людей, у которых не было благ, тепла и благополучия. Он их любил». Сказать наверняка, что и они любили его, не очень получается. Но можно сказать, что все они стали героями стихотворений Бориса Рыжего. И еще надо сказать, что пронзительней, чем он, никто об этих героях в условиях погибающего СССР, развернувшей перестройки и последующих 90-х никто не написал.
Мрачно идет вдоль квартала народ.
Мрачно гудит за кварталом завод.
Песня лихая звучит надо мной.
Начался, граждане, день трудовой.
В 1979-м неподалеку от «Вторчика» произошел выброс в атмосферу бактериологического оружия – спор сибирской язвы из лаборатории оборонного и секретного Свердловска-19. В то время ни о чем подобном знать народу было строго запрещено: на страже тайны стояла информационная блокада. Но слухи до людей доходили. Кто-то говорил, что весной и летом 1979-го от болезни, похожей на ОРЗ, скончались 70 человек, а кто-то считал это число сильно заниженным и особо доверенным друзьям называл, какое это на самом деле «ОРЗ». В семье Бориса Петровича про выброс смертельных спор знали, однако на «Вторчик» нельзя было не переехать: Бориса Петровича назначили на должность главного геофизика Уральского производственного геологического объединения, находившегося в Свердловске. В 1981-м году семья Рыжих поселилась в доме по адресу: улица Титова, дом 44, кв.30. На этом доме никаких мемориальных досок не существует. Но продержались долго две черные буквы на рыжей облезлой стене – B.R. Еще одно «чужое сновиденье».
Свернул трамвай на улицу Титова,
Разбрызгивая по небу сирень.
И облака — и я с тобою снова —
Летят над головою, добрый день!
День добрый, это наша остановка,
Знакомый по бессоннице пейзаж.
Кондуктор, на руке татуировка
Не «твой навеки», а «бессменно Ваш».
С окурком «Примы» я на первом плане,
Хотя меня давно в помине нет.
Мне восемнадцать лет, в моём кармане
отвёртка, зажигалка и кастет».
А когда сын ушел, отец все листки со всеми его записями скрупулезно собрал и сложил в белые папки. Это – наиболее полное собрание всех сочинений Бориса Рыжего. В том числе прозаических, неизданных до сих пор.
106 – номер школы, в которой он учился. Лихая школа с лихими учениками, и директриса, Алефтина Ивановна Зыкова, тоже лихая. У нее две клички: Алифа и Фюрер. Строжайшим голосом гоняла учеников из прокуренной уборной. Они какое-то время в уборной не курили, а потом курили опять. До следующего окрика Алифы по второй кличке Фюрер. Как неизбежного, но очень школьного кошмара.
Во дворе – игры, какие только можно было придумать, и все проделки, в каких только призывала душа поучаствовать. Было и увлечение авиамоделированием.
Потом был бокс. Первый проигрыш в первом поединке на районных соревнованиях. И позже завоеванное звание чемпиона Свердловска среди школьников. Кандидат в мастера среди юношей.
В школу зимой ходил в телогрейке. В очень модной телаге. Достала подруга сестры в магазине «Рабочая одежда» при Уралмаше. Сестра подогнала купленный мешковатый телаг по фигуре худенького Бори и пришила воротник от пальто. Боря стал модным чуваком в обновке и в обстановке, которая не всего модней в районе Вторчермета, но всего опасней.
Выхожу в телаге, всюду флаги.
Курят пацаны у гаража.
И торчит из свернутой бумаги
рукоятка финского ножа.
Первое стихотворение написал в 14 лет. «Две минуты до Нового года». До этого была домашняя игра в рифмы, сочинения вместе с сестрой или с другом, Серегой Лузиным с улицы Сухоложской, фельетонов на темы жизни в школе и во дворе и постоянное чтение стихов и прозы. Писал Боря в 1990-м и письма сестре, когда она уехала к мужу в Адыгею, подписывая эти письма разными именами: Рыжий Жора, Боря Ржавый, Рыжий Вилли, Боря Барбаросс, а также не менее смешно, но более протяженно – Йозер Арафат Визи-Ахат Рыжий, младший. Из этих ранних лет, из этих ученических опытов, из этих многочисленных «проб пера» и более поздняя ирония в его виртуозных стихах. И трепетное отношение ко всей мировой поэзии. И выдающаяся музыка всех наших самых лучших и известных – от Пушкина и Лермонтова до самых современных – Кушнера и Гандлевского. Прочтение Бродского пришлось на конец 80-х и восхитило Бориса так, что он стал писать не совсем «как Бродский», но почти. Шел таким образом процесс формирования своего почерка, чтобы в полную силу зазвучали «простые слова, имеющие глубокие корни».
Июньской ночью скучно и темно,
Впорхнула бабочка в мое окно
и крылышками черными так мило
моргнула, словно бедная спросила:
«Ты одинок?» - Нет, я не одинок,
но все равно побудь со мной, дружок.
Есть у меня друзья мои, но все же,
как объяснить, мы так с тобой похожи.
Ну, хочешь, на ладони посиди
и расскажи: легко ль тебе среди
людей, такая мрачная, ночная,
как ты живешь на свете, понимая,
что твой наряд не вдохновляет их,
Двуногих, и смешит подруг моих?
В 1991-ом закончился СССР. На этот год пришлось несколько важных событий в жизни семьи: первый инфаркт Бориса Петровича, окончание школьной учебы Бориса Борисовича, его женитьба на однокласснице Ирине (27 декабря) и его же поступление в Горный институт. Сын Артём родился в 1993-ем. В квартире родителей Бориса молодая семья прожила пять лет, хотя после первой брачной ночи он вышел утром из комнаты и маме с папой твердо пообещал: «Мы с вами жить не будем». Свою двухкомнатную получили в 1996-м. Дали не молодой семье, а Борису Петровичу. С учетом большого значения как ученого на важной производственной должности и скученности проживания на одной жилой площади большого числа взрослых и одного маленького ребенка.
О первой публикации известно: она состоялась в 1992 году в екатеринбургском выпуске «Российской газеты». Со страницы этой газеты увидели свет три стихотворения: «Облака пока не побледнели…», «Елизавет» и «Воплощение в лес». Из этих трех «Елизавет» напрямую связано с женой Рыжего – Ириной Князевой. Она родилась и выросла на окраине Свердловска, в поселке Елизавет. 21 марта 1992 года Борис написал:
Копьём разбивши пруда круп,
вонзилась рыжая река.
Завод сухой клешнёю рук
доил седые облака.
Слюной яичного желтка
на сосны вылился восток.
Я б строил башни из песка
там, где бушует водосток.
Первая журнальная публикация – в девятом номере «Уральского следопыта» за 1993 год. Популярность стала расти. И достигла своего апогея, когда в 1999-м его стихи были опубликованы в знаменитом столичном толстом журнале «Знамя». К восторгу читателей и критики. Но не всеобщему. В статье «Барышня и хулиган», опубликованной в номере третьем журнала «Новая русская книга», крайне критически настроенный автор не увидел в стихах Бориса Рыжего ничего, кроме «скучных заметок на полях скучной жизни». В какой-то степени он прав. Что же веселого обнаружит самое изощренное критическое воображение в такой лирической картине:
Над саквояжем в черной арке
всю ночь играл саксофонист,
пропойца на скамейке в парке
спал, подстелив газетный лист.
Я тоже стану музыкантом,
и буду, если не умру,
в рубахе белой с черным бантом
играть ночами на ветру.
Чтоб, улыбаясь, спал пропойца
под небом, выпитым до дна, -
спи, ни о чем не беспокойся,
есть только музыка одна.
В том 1999-м автор этого и других стихотворений получил премию «Антибукер» в номинации «Незнакомка» (поэзия). И вошел в число самых известных отечественных поэтов последнего десятилетия ХХ века. К тому времени он закончил Горный институт и поступил в аспирантуру. Несколько раз выезжал на различные поэтические встречи в Петербург и Москву. Ни одна из них ему не понравилась. Но поездка в Голландию понравилась очень. Стихи его перевели на голландский и издали сборник на этом языке. В этой стране Бориса Рыжего помнят до сих пор, у него там много поклонников, и тот фильм о нем, единственный на сегодняшний день, получил несколько престижных кинематографических премий.
В 2000 году при невыясненных обстоятельствах погиб его ближайший друг и тоже известный поэт Роман Тягунов. То ли сам 30 декабря, на пороге Миллениума, выпрыгнул с пятого этажа, то ли кто-то ему помог это сделать: на столе нашли несколько грязных чашек. Многие связывают депрессию Бориса именно со смертью Тягунова: «Ходит всеми комнатами боль, и не помогает алкоголь. Навсегда в памяти моей твои черты искажаются, но это ты…» И с массой других обстоятельства. Вплоть до самых невыясненных и самых придуманных. Обвиняют даже «Антибукер» как косвенную причину: якобы «от такого шумного всероссийского успеха у Бориса, поэта екатеринбургского дна, крышу снесло». То есть, можно сказать, со всей жизнью связано и с той остротой зрения, которым он видел всю эту жизнь, ее чувствовал и понимал. И с теми вопросами, на которые не находил ответа. И с той внутренней катастрофой, которую он прекратил ранним утром 7 мая 2001 года с помощью ручки балконной двери и пояса от кимоно. Последнее, что он написал, была фраза, напечатанная на машинке: «Я всех любил без дураков. Ваш Борис». «Чужой сон» кончился и стал сном вечным.
